Защитительные речи подсудимых.
РУБИН.
выяснил, что вся практика левого меньшевизма, вопреки его официальной декларации и лозунгам приводила его постепенно к полной капитуляции перед правым меньшевизмом, к полному принятию контрреволюционной платформы, контрреволюционных методов действий.
Дальше подсудимый на фоне контрреволюционного перерождения меньшевизма излагает свою политическую биографию.
Переходя к своему участию в контрреволюционной организации, он говорит:
- Я принял участие в возродившейся меньшевистской организации и принял на себя ответственность за ее крайние контрреволюционные установки.
И действительно, мы видели и понимали, что борьба идет в сущности за восстановление капиталистических отношений в России. Мы делали оговорку о том, что государственная власть сохранит некоторое число крупных предприятий, но мы сами понимали, что этими скромными мерами, которые допускает любое буржуазное государство, ни в малейшей мере не изменить капиталистической характера всей системы в целом. Мы шли на блок с контрреволюционной буржуазией с оговоркой, что мы постараемся ее использовать, но в сущности понимали, что при данном соотношении сил использование произойдет в обратном смысле и господствующей силой должна стать буржуазия. Мы свою ставку на интервенцию прикрывали тем аргументом, что интервенция неизбежна и независима от нашей воли и что мы хотим использовать ее для сохранения минимума демократической свободы.
Вину за это тяжелое преступление, за эти крайние контрреволюционные выводы несет весь меньшевизм; солидарную вину за все эти крайние выводы несем мы - русские меньшевики, принявшие их. Вину несет и заграничная делегация, которая инспирировала и санкционировала деятельность "Союзного бюро", вину несет II интернационал, который поощрял и инспирировал подобные контрреволюционные установки.
Мое вхождение в организацию меньшевиков в 1929 году является огромным, неисправимым преступлением в моей политической деятельности.
Та преступная контрреволюционная форма, которую приняла меньшевистская деятельность за последние годы, убедила меня в том, что отмежеваться от контрреволюционной деятельности возможно только для того, кто признал социалистический характер Октябрьской революции и социалистический характер советского строительства.
Мне кажется, что люди моего возраста, моего политического прошлого и моих партийных традиций с очень большими трудностями, после многих переживаний и после повторных жизненных ударов и катастроф могут приходить к решению о разрыве со своим политическим прошлым. Но если такой шаг делается, то он является шагом безвозвратным. Он отрезает всякую возможность возвращения к прежним политическим ошибкам и преступлениям. Во всяком случае я считаю своим долгом, что, во-первых, та деятельность, которой мы занимались в последний годы, пришла к самым крайним контрреволюционным выводам, к коалиции с буржуазными партиями, к интервенции и капиталистической реставрации. Мы проделали путь разложения и падения, путь, пройденный всеми секциями и II интернационалом в целом, путь, пройденный интернационалом и меньшевиками, работавшими в России. Этот неприкрытый контрреволюционный характер меньшевизма мы вскрыли здесь на процессе. Мы считаем необходимым полностью разоружиться.
Утреннее заседание 8 марта.
СОКОЛОВСКИЙ.
Подсудимый Соколовский, дав характеристику контрреволюционной деятельности "Союзного бюро", II интернационала, развертывает свою биографию. Затем подсудимый Соколовский продолжает:
- Мы были подготовлены идеологически и психологически к тому, чтобы перейти на гнуснейшую, позорнейшую контрреволюционную работу по вредительству, а потом на ставку на интервенцию. Мы увидели, что советская система установилась, что ежегодные достижения имеются, что наши мрачные предсказания и прогнозы не сбываются. Я должен сказать, что всякий меньшевик, в том числе и я, мы все время ходили с готовыми катастрофами в кармане.
Каждый раз то из того, то из другого кармана мы вынимали по той или другой катастрофе. То катастрофа промышленности, то сельского хозяйства, то транспорта. Ни один наш прогноз не оправдался, ни одно хозяйственное затруднение не обратилось во всеобщий кризис. Этого не случилось. Мы увидели тогда, что вопрос об органического перерождении большевизма - это наша наивная утопия, и необходимо активизировать нашу деятельность в форме борьбы с большевиками, и первой формой этой активизации была дезорганизаторская работа или вредительство.
Рекорд политической наивности может побить то суждение, которое проникнуто мыслью о том, что можно было рассчитывать на интервенцию как на проводника и организатора хотя бы буржуазно-демократического устройства в Советском Союзе. Но мы никаких других путей, никаких других средств не имели. Мы видели, что наша социальная база была настолько узка, она была чрезвычайно наивна. К рабочей массе мы не подходили не только потому, что не успели., а потому, что не с чем было подойти. Мы отлично понимали, что если даже имеются маленькие группки недовольных шкурников среди рабочих масс, среди недовольных коммунистов, то и эту часть не удастся оторвать, если мы выйдем с открытым забралом. Эта самая двойственность, о которой я говорил, положения, когда II интернационал в лице своих руководителей тайно пьет крепкое вино интервенции, а открыто проповедует розовую водичку пацифизма, это положение не давало возможности подходить открыто к рабочим массам потому, что мы тайно пили вино интервенции, а открыто должны были поддерживать традиции социал-демократии.
Ни одного извинительного обстоятельства, которое в какой бы то ни было мере могло оправдать мое поведение, я не могу привести. Я не в состоянии спорить с той квалификацией, которую дал гр-н прокурор моей деятельности - я ее считаю правильной. Я считаю также, что довольно длительный политический стаж и зрелый возраст должны были бы удержать меня от тех преступлений, от той пропасти, в которую я скатился, от тех тяжких преступлений и предательства против пролетариата и от того участия в контрреволюционной борьбе путем революционного вмешательства в дела Советской России, о которых я говорил.
Я этого не сделал. Поэтому ничего оправдывающего я не могу привести. Если "Союзное бюро" как целое, не имело социальной базы, то каждый из нас, в частности я, не имел моральной базы. Поэтому я считаю, что тот перелом, который я пережил, о чем я считаю лишним говорить, ибо это не есть материал для обсуждения суда, - я должен только сказать, что этот перелом, который я пережил и переживаю, вызван не тем, что я попал в тюрьму, а тем, что я попал в полный тупик, в меньшевистский тупик, из которого выхода нет. Либо действительно итти с "Промпартией", т.-е. итти на откровенную реставрацию капитализма, либо вступить на этот путь, на котором еще встречаются черносотенные монархические элементы, либо стать в ряды той армии, которую ведет за собой коммунистическая партия и участвовать добросовестно под ее руководством в советском строительстве.
Гр-н прокурор говорил, что меня нужно изолировать на максимально длительный срок, т.-е. обеспечить общество от меня в том смысле, чтобы я никакого участия не мог принимать ни в строительстве, ни в саботаже этого строительства. Естественно, что такой вывод в высшей степени тяжел. Если суд найдет, что мои силы, мои некоторые знания, мой опыт могут принести хоть какую-то пользу делу пролетариата, если вы поверите в то, что мое раскаяние искренне - я не только обезоружен и не только могу быть обезоружен, как предлагает гр-н прокурор, но я сам разоружился полностью, - если вы в это поверите, то я считаю, что вывод, который сделал гр-н прокурор является тяжким.
ИКОВ.
- Я, как один из самых старых партийных работников в составе подсудимых, - начал свою речь подсудимый Иков, - несу всю ответственность за преступную деятельность "Союзного бюро". Дав о себе биографические сведения, подсудимый говорит, что он дал показания потому, что прекратил борьбу. - А прекратил борьбу, - продолжает Иов, - потому, что вместе с партией меньшевиков зашел в тупик.
Гражданин обвинитель понимает, что значит на 50 году после 30 лет работы разорвать со всем прошлым, разорвать со старыми личными, партийными, политическими связями. Это не дипломатия, а это всерьез и навсегда. Я работал в контакте с "Союзным бюро" вследствие глубочайшей ложности всего предшествующего пути, проделанного мною. Я пытался переложить на практику все, что говорили правые меньшевики, все то, что в скользких, двусмысленных резолюциях излагалось официальной партией. Будь в 1929 году позиция заграничной делегации иная, я, возвращаясь в партию и предлагая ей свои услуги, пошел бы по совершенно другой дороге.
Что ставила в центре своего внимания социал-демократическая группировка за последние годы? Она поставила совершенно четко и ясно задачу ниспровержения советской власти, связывая с этим "национальное возрождение". Официальная партия делала то же самое, лишь умалчивая о пройденном пути и о средствах.
Здесь как будто бы цитировалась прокламация ЦК от 1928 года. Всякому честному партийцу при переводе этой прокламации на понятный язык с двусмысленного станет ясно, о чем толкует эта прокламация - она говорит о призыве к ниспровержению соввласти к расколу рабочего класса. Просмотрите все номера "Соц. вестника", все издания социалистической печати, и вам совершенно станет ясно, что она целиком направлена на это дело. Создавались ничтожные, нелегальные группировки, хотели сформировать тот авангард который сумел бы повести за собой хотя бы часть рабочего класса по тому же пути. Здесь работали и правые, и левые, и центр.
Рядом о этой ориентацией стояла ориентация на крестьянство, на интеллигенцию и ее посильную помощь в разных формах. Отсюда - соглашения, блоки, искания союзников. Мы ничего не видели вначале и не хотели видеть Мы не понимали новое поколение, оно было нам чуждо и уклонялось даже от ответа, почему же в конце-концов ни одна часть рабочего класса не идет к нам.
Но народ творил новые формы жизни и быта и ни в какой мере не отвечал нашим чаяниям. И тогда постановка вопроса об интервенции приняла ту форму, которую давало по директиве центра "Союзное бюро" и которая совпадала со статьями 1930г., где по существу проводилась мысль, что интервенция есть кратчайший, хотя и болезненный, путь к разрешению национальной проблемы, т.-е. к низвержению советской власти. Отсюда и постановка вопроса о так называемой национальной концентрации, т.-е. о блоке с прогрессивной буржуазией, о котором говорили правые меньшевики.
Но в результате неуспеха попыток привлечь хотя бы часть рабочего класса, при крахе надежд на деревню, что же оставалось в качестве силы, способной подготовить изнутри условия, благоприятные для интервенции, ныне молчаливо прикрытые и санкционированные II интернационалом и важнейшими социал-демократическими партиями? Оставалось одно - задержка социалистического строительства, ибо оно по мере своего роста все более превращало планы на интервенцию и реставрацию в нелепую фантазию. Так родилась директива о дезорганизации народного хозяйства.
Работа типа "Союзного бюро" неповторима, немыслима и не только потому, что это путь к фашизму, разоблаченный и изобличенный нами самими, но потому, что он, вообще говоря, бессилен задержать и остановить развитие жизни, как бессильна лучинка, брошенная в водопад, задержать его поток.
Мысль о том, что мы, социалисты, блокировались с заклятыми врагами рабочего класса, вплотную привела к вопросу о прямой ему измене, и тогда я счел своим долгом помочь распутать клубок нитей и связь "Союзного бюро" с заграничной делегацией и II интернационалом в которой я сам был виновен. Только полный разрыв всей партии, правого крыла и меня лично с рабочим классом, только сдача позиций революционного социализма, только полная капитуляция перед трудностью, сложностью, своеобразностью путей революции могли привести меня, активного социалиста в течение 30 лет, к такому положению.
О делах своих я сказал совершенно четко все то, что я знал, прошу суд мне, как лицу, имеющему некоторые знания и известные способности, предоставить возможность эти знания и способности отдать на служение рабочему классу.
ПЕТУНИН.
Характеристику исторического развития меньшевизма, данную подсудимым Громаном, я принимаю и к ней присоединяюсь. Точно так же я присоединяюсь к характеристике пути меньшевизма, к его оценке и квалификации, и оценке наших деяний, данной государственным обвинителем.
Имя предателей рабочего класса заслужено нами. И тот несомненно бесспорный факт, что наша работа, инспирировалась, руководилась и финансировалась заграничной делегацией, т.-е. меньшевиками-эмигрантами, и стоящим за их спиной Вторым интернационалом, ни в какой мере и ни в какой степени не делает наши преступления более легкими и менее позорными.
Дав о себе биографические сведения, подсудимый Петунии говорит, что его разоружение произошло не в день ареста, не в процессе предварительного следствия, а тем более на суде. Оно произошло значительно раньше.
- Я, как и другие подсудимые, не мог не видеть, что мы одиноки, что мы собственно находимся на голом утесе. Вместо того, чтобы притти в обетованную страну, в цветущую долину, мы пришли на дно пропасти.
Я признаюсь, мне сейчас умереть с клеймом предателя не хочется. Жизнь мне нужна для того, чтобы честным: трудом на пользу революции, во имя ее, под руководством пролетарской диктатуры смыть позорное пятно предателя, я прошу суд дать мне эту возможность.
БЕРЛАЦКИЙ.
У меня, граждане судьи, нет никаких фактов, которыми я мог бы опровергнуть те обвинения, которые мне пред'явлены здесь гражданином прокурором.
Я пришел с абсолютно искренним и бесповоротным убеждением, что я и партия, к которой я принадлежал, являемся контрреволюционной организацией, служившей не интересам рабочего класса, а служившей интересам, чуждым рабочему классу, гибельным для рабочего класса. Я пришел к безусловно окончательному, бесповоротному убеждению, что и меньшевистская партия и руководство социал-демократической партией - двурушники и двурушничали все время перед рабочим классом. Я искренне раскаиваюсь во всех своих деяниях и ломаю и идеологическое и техническое оружие, которое было у нас, в руках меньшевиков, ломаю на мелкие куски, изничтожаю и обязуюсь никогда н,и при каких обстоятельствах не поднимать против рабочего класса, против советской власти, против коммунистической партии какое бы то ни было оружие борьбы. Всех своих бывших соратников-меньшевиков я призываю к тому, чтобы они сломали, изничтожили оружие борьбы с советской властью и чтобы, прося сохранить им жизнь, просили бы милости у советской власти, просили бы возможности хотя бы в малой мере, в той или иной форме, в том или ином месте загладить свое преступление.
Председатель. Угодно ли государственному обвинению использовать право реплики?
Крыленко. Обвиняемые в достаточной мере вскрыли всю мелкобуржуазную природу меньшевизма и дали сами политическую оценку своей контрреволюционной работе. Поэтому остается лишь эту политическую оценку оформить в юридические и судебные формы и термины Уголовного кодекса. Я отказываюсь от права реплики.
СУХАНОВ.
В последнем слове подсудимый Суханов констатирует полное банкротство своих меньшевистских взглядов.
- Я не понял, очевидно, чего-то самого центрального, самого главного в революции. В моем так называемом салоне и в других местах мы спорили - удастся или не удастся коллективизация. Я был представителем точки зрения, что это не удастся советской власти. Я был представителем точки зрения, что никакому государству на свете не под силу справиться с океаном крестьянских хозяйств и заставить их дать городу ссуды, прокормить город, заставить их служить революции и ее авангарду - пролетариату. Но вот оказалось государство, которого не было еще в истории, которому это оказалось доступным. Этого главного я понять до этого времени не мог. Вы понимаете, что нелегко мне в данной обстановке, сейчас это говорить. Нелегко во-первых, потому, что из них были сделаны выводы, в результате меня судят за позорное преступление. Во-вторых, за моей спиной десятки лет сознательной жизни, в течение которых я занимался наукой. Я - литератор, я всегда мыслил о революции, вся моя наука была для революции, и я самого главного, центрального и основного не понимал, и я не понимал того, что понимали миллионы.
Я утверждал: именно эти годы, ближайшие годы являются критическими и решающими годами; социализм действительно уже виден, все его очертания ясны, но между нами и социализмом находится пока пропасть. Весь вопрос заключается в том, как нам перепрыгнуть через эту пропасть, которая является не чем иным, как двумя решающими критическими годами. Если мы их переживем, - говорил я, - то выберемся на берег социализма. Я в это не верил, ибо я центрального и главного не понимал.
Что же является тем центральным, что ускользало от меня в те времена? В истории не было государства, которому были бы доступны такие задачи, какие разрешает советская власть. Но оно появилось. Путем наблюдения фактов, путем переоценок... (Несколько слов неразборчиво из-за перегиба страницы! S.N.Morozoff) ...я стал приходить к выводу: в истории не было таких задач и в истории не было государства, которое бы их успешно осуществило Очевидно, это и есть единственное государство, это и есть единственная форма пролетарской диктатуры, которая призвана для того, чтобы эти невиданные задачи в истории осуществить.
Теперь совершенно ясно: критический момент, труднейший момент мы уже перешли. Я верю, что ВКП(б) своим методом, своей организацией, своей политикой победила, и я не сомневаюсь, что могла бы победить только эта организация, только этим методом и только такой политикой.
Разве эта якобинская колесница оказывается более тяжелой, чем та, которая катилась и по феодальному и по буржуазному миру? Нисколько нет. Они исторически отнюдь не более тяжелы, а с другой стороны - они очевидно исторически необходимы и оправданы.
Принимая во внимание позицию, занятую государственным обвинителем, я считаю совершенно для себя неуместным говорить о каком бы то ни было моем будущем. Но что я знаю, я знаю вполне достоверно: до последней минуты мною будет владеть чрезвычайное презрение к тем преступлениям, за которые я был осужден, чувство жгучей ненависти к носителям и к самой идее интервенции, вредительства и буржуазной реставрации и полная уверенность в том, что пролетарская революция непобедима.
ВОЛКОВ.
Я уже в одном из предыдущих моих об'яснений суду указывал на причины, которые послужили к тому, что я совершил те ошибки, в результате которых попал на скамью подсудимых. Эти же ошибки отчасти, были упомянуты и моим защитником. Сейчас я хотел бы подчеркнуть из всех моих ошибок одну ошибку - это моя оторванность за последние 15 лет от фабрично-заводской жизни. Уйдя с производства и попав в иную обстановку, я естественно, имея к тому же определенные традиции, покатился по наклонной плоскости.
Мои переживания последнего времени были результатом одного очень глубокого толчка. Этот толчок я получил во время процесса "Промпартии". Именно этот процесс явился тем толчком, от которого я прозрел, и отсюда началась моя переоценка ценностей.
Я уже указывал, что в достаточной степени был внутренне подготовлен к признанию своих ошибок и своей вины и совершенно почти не отпирался и дал свои показания после ареста сразу.
Я хочу сообщить о своем полном и окончательном разоружении, о том, что я готов стать на путь строительства социализма под руководством коммунистической партии. Я призываю к этому также тех из моих товарищей, которые еще продолжают заблуждаться.
Тяжело наше преступление. Тяжелым должно быть и наказание.
Мы все разоружились, все признали свои ошибки. Стало быть мы сейчас чувствуем себя не врагами советской власти, а ее друзьями, ее сторонниками В тот момент, когда в нас кипит энергия, которую мы могли бы направить на поддержку Советского союза, на строительство социализма, на то, чтобы загладить свою вину, свои преступления и смыть пятно этих преступлений, мы вынуждены будем мучиться совестью, что мы этого лишены. Моя просьба к суду смягчить участь товарищей, в том числе и мою, и дать нам возможность принять активное участие в строительстве социализма.
ФИНН-ЕНОТАЕВСКИЙ.
- Я признал свою вину. Слово раскаяния - очень слабое слово. Меня преследует другое чувство - чувство стыда, чувство позора того, что я участник предательства.
Я обращаю внимание Верховного суда на то, что в последние 25 лет центр тяжести моей деятельности падал на теоретическую исследовательскую научную деятельность.
Я прошу Верховный суд при определении меры социальной защиты дать мне возможность в те немногие годы, которые осталось мне жить, продолжать свою теоретическую работу на пользу СССР и мирового пролетариата.
ТЕЙТЕЛЬБАУМ.
- Я не хочу в своем последнем слове хотя бы одним словом обратить ваше внимание на те некоторые революционные заслуги, которые я имел. Это было и быльем поросло. Остался факт моего участия в преступной контрреволюционной организации, поставившей себе целью свержение советской власти. Мотивы, которые привели меня к этому, были до некоторой степени освещены в речи защитника. Если я хотел бы на чем-нибудь остановиться, то это на том, как я сейчас, в данный момент, расцениваю свою деятельность, свое участие. Пусть это участие выразилось только в моей попытке сорганизовать некоторые ячейки в заграничных советских организациях, пусть это участие выразилось только в моих нелегальных сношениях с лидерами заграничной делегации, пусть это участие выразилось только в передаче директив, но я знал о контрреволюционной сущности этой организации и я вошел в нее.
Я не буду указывать на те причины, которые привели меня к тому, что здесь называют разоружением. Мне кажется, что все то, что я добросовестно и полно мог вскрыть в интересах судебного следствия, в интересах установления революционной сущности не только российской социал-демократии, но и международной социал-демократии, - служит лучшим доказательством того, как я отношусь к этой организации, к этой преступной организации, членом которой я состоял. Я мог бы охарактеризовать свое отношение к этой организации, вернее, свое желание бороться с этой организацией, словами, слышанными мною когда-то из уст Плеханова: "Есть, - сказал он, - организации, величайшее преступление которых перед историей состоит только в том, что они существуют". Величайшее преступление меньшевистской организации, т.-е. величайшее преступление международной социал-демократии - в том, что она существует. И моя задача заключается в том, чтобы весь остаток моих сил отдать не только на то, чтобы всячески и всемерно принимать активное участив в социалистическом строительстве, но и в борьбе с теми, кто пытается сорвать строительство социализма.
Я не прошу, граждане судьи, ни о каких сроках, я выражаю только надежду, что я, может быть, еще вновь вооруженный пролетарской революцией, вместе с нею буду бороться на баррикадах против ее врагов.
ГРОМАН.
Граждане судьи, я и во время судебного следствия и в защитительной речи пытался об'яснить и оценить совершенные мною преступные действия. Я сказал, что я признаю себя виновным в руководящем участии в контрреволюционной организации, направленной на низвержение советской власти, диктатуры пролетариата, путем вредительства и интервенции. Я сказал, что единственной моей надеждой является предоставление мне возможности загладить хотя бы частично свою вину на пользу пролетарской революции, социалистического строительства, под руководством коммунистической партии.
Я думал, и думаю, что мое личное прошлое может быть аргументом за то, что мои признания здесь сделаны добровольно и исходят из сознания ложности того мировоззрения, которое я разделял, из сознания, начавшегося еще до моего ареста, о том, что великий переворот Октября, великий замысел приступить к построению социализма путем организации рабочего государства, государства диктатуры пролетариата, путем об'единения рабочего класса вокруг этого союза в Коминтерне, путем борьбы с буржуазией и теми, кто является ее агентами во II интернационале, что этот путь - единственно правильный путь.
Суд решит: можно ли при всей совокупности того, что он знает обо мне, при всей оценке моего поведения на суде, можно ли иметь веру к этому моему заявлению или сделать то, что предложил представитель государственного обвинения, т.-е. применить ко мне высшую меру социальной защиты.
ШЕР.
Я все сказал на судебном следствии, и в защитительной речи. Добавить к тому, что я сказал, - нечего.
ГИНЗБУРГ.
Я подтверждаю полностью свое заявление о том, что я готов отдать все свои силы на социалистическое строительство, на борьбу за мировую революцию. Я думаю, что большевиком, вообще говоря, сделаться нельзя, большевиком нужно родиться.
Но если суд найдет нужным и возможным сохранить мне жизнь и поставить меня в такие условия, где я мог бы проявлять хотя бы в маленькой мере какую-либо деятельность, я считаю, что эта деятельность будет целиком связана только с поддержкой коммунистической партии
ЯКУБОВИЧ.
В моей защитительной речи, которая по существу не была защитительной речью, а была изложением того, как я пришел к участию в контрреволюционной организации, за которое меня судят, в этой речи я изложил все то, что я имел сказать Верховному суду.
Я отдаю свою жизнь в распоряжение Верховного суда.
ЗАЛКИНД.
Я еще раз должен в своем последнем слове повторить то, что я сказал в конце своей защитительной речи Я не только полностью разоружился в смысле абсолютной переоценки всех моих старых точек зрения и установок, но я чувствую, что я в настоящее время вооружен уже достаточно верой в творческие силы пролетариата и социалистического строительства чтобы принять активное участие в нем. Вот с этой точки зрения я должен повторить еще раз, что мне особенно тяжела та квалификация, которая была дана государственным обвинением, когда оно предлагало меру наказания по отношению ко мне. Я еще раз хочу сказать суду, что при невозможности принять участие в социалистическом строительстве жизнь будет для меля хуже смерти и тяжелее смерти.
РУБИН.
Для меня, как я думаю, и для других подсудимых, жизнь без работы и деятельности не имеет цены. Я прошу Верховный суд дать мне возможность в более близком или хотя отдаленном будущем отдать все свои силы не только на лойяльную работу, но и на преданную, искреннюю, горячую работу, участие в том грандиозном строительстве новых социалистических форм жизни, которое проводится советской властью и коммунистической партией.
Я прошу дать мне возможность вновь испытать чувство человека, который не борется упрямо и безнадежно против мощного потока всеобщего пролетарского труда и энтузиазма, который пойдет вместе с этим потоком, вливая в него свои силы и знания, чувствуя себя хотя маленькой, но полезной частицей его.
СОКОЛОВСКИЙ.
Я прошу суд учесть, что все меньшевистские мосты я сжег. Прошу суд также учесть мое заявление о том, что вне руководства коммунистической партии я для себя не мыслю теперь никакой работы на пользу пролетариата и социалистического строительства.
Поэтому я прошу суд, если он найдет возможным, изменить, понизить срок моей изоляции, предложенный гр-ном прокурором.
ИКОВ.
Я в своей защитительной речи постарался по возможности сказать все, что только мог для об'яснения своего поведения. Поэтому я не считаю возможным задерживать дольше внимание суда.
ПЕТУНИН.
Я сказал все, что мог. Отказываюсь от последнего слова.
БЕРЛАЦКИЙ.
Я прошу суд поверить в мою искреннюю преданность советской власти с того дня, когда я пришел к окончательному убеждению, что я должен разоружиться, что вся моя деятельность в составе меньшевистской организации была контрреволюционной. Я весь горю желанием всю свою энергию, все свои силы и знание отдать на пользу советскому государству, пролетариату под руководством коммунистической партии.
Председатель. Суд удаляется на совещание для вынесения приговора.
ПОПРАВКИ.
В виду крайней спешки, в которой
производилась правка стенограммы тов. Крыленко, в напечатанный текст вкрался ряд неточностей. Кроме того, допущен ряд опечаток при наборе.
1. В первом абзаце "Кого мы судим", в 3-й колонке первой полосы пропущено название цитируемой статьи Ф. Дана "РСИ на скамье подсудимых в Москве".
2. В разделе "Реставрация капитализма", в 6-й колонке 1-й полосы цитаты из книги Каутского: "Большевики в тупике" взяты без кавычек, а слова тов. Крыленко, наоборот, взяты в кавычки. Правильно кавычки должны следовать от слов "если окажется, что эти свободные предприятия работают (успешнее..." и до слов: "от национализированных предприятий можно будет отказаться...".
3. По существу верное изложение программы Каутского о сельском хозяйстве дано в редакции, расходящейся с внешней формой изложения Каутского. Поэтому весь абзац от слов "нужно будет поставить вопрос..." и т.д. надо прямо заменить точной цитатой из Каутского: "скорее всего распадутся крупные коммунистические предприятия в сельском хозяйстве, колхозы и совхозы, поскольку они держатся лишь внешним принуждением...", хотя "не исключена конечно возможность, что кое-какие из этих крупных сельскохозяйственных предприятий уцелеют".
Технический аппарат, проверявший цитаты перед сдачей стенограммы, не заметил этой неточности.
4. В разделе "Блок с буржуазно-кулацкими и контрреволюционными организациями" цитата из Каутского передана стилистически неточно и неправильно указана страница. Нужно сказать: "Мирный поворот коммунистов к демократии - с этой перспективой вряд придется серьезно считаться" (стр.56).
Тут же, ниже, в цитате Дана, имеется другая стилистическая ошибка. Напечатано: "Еще меньше, чем новой гражданской войны", надо читать: "Еще меньше, чем в эпоху гражданской войны".
5. Последняя цитата из Дана не докончена и соединена со словами тов. Крыленко, которые также взяты в кавычки. У Дана говорится о коммунистическом пролетарском активе и его позиция в контрреволюционном восстании: "участие же его - пишет Дан, - отнюдь не представляется безнадежным". Полный правильный текст будет такой: конец цитаты Дана: "участие его отнюдь не представляется безнадежным", дальше идут слова тов. Крыленко: "а мы думаем, что участие его представляется безнадежным, ибо рабочие будут драться".
б. При изложении в следующей колонке позиции Гарви в статье "Новый этап диктатуры и наша тактика" кавычки не нужны вовсе, ибо вся его позиция излагается своими словами, кроме последней цитаты от слов: "политические и экономические требования..." и до конца.
7. В той же колонке дан неправильный заголовок статьи Дана. Статья Дана называется "Проблемы ликвидации", а не "Ответ Каутскому".
8. Во второй полосе в конце 1-го абзаца выпущены 2 строчки после слов: "конечно, уцепился за эти возможности и благословил этот блок", следовало продолжить: "на словах, конечно, Дан спорит против таких формальных договоров и возражает Каутскому. Но ведь на то он и двурушник".
9. В разделе "Вредительская работа" в 3-й колонке имеется опечатка, извращающая смысл: сказано: "нет, когда мы имеем, с одной стороны, недоснабжение, требующее разбронирования товарных масс"; надо сказать "переснабжение".
10. В последней колонке, на второй половине в абзаце, где говорится о вредительстве Залкинда, сказано: "Гинзбург избрал первое"; надо читать: "Залкинд избрал первое".
11. В третьей полосе выпали две строчки при наборе, благодаря чему извращается смысл: сказано: "внутреннее сопротивление и стремление использовать то, чего хотело правительство и т.-е. испортить, сорвать и т.д.; надо сказать: "и стремление использовать высокий пост в советской бюрократии, чтобы по меньшей мере отвратить то, чего хотело правительство, т.е. испортить, сорвать и т д.".
12. Во втором абзаце при ссылке на выступление Розенфельда в "Попюлер" неправильная дата - вместо 25 января 1930г нужно 25 сентября 1930г.
13. В разделе IV "ставка на интервенцию" при изложении точки зрения II интернационала извращен смысл. Сказано: "Русские рабочие по отношению к ней должны занять только отрицательную позицию"; нужно сказать: "Русские рабочие по отношению к советской власти должны занять только отрицательную позицию". Иначе получается, что отрицательная позиция должна быть занята по отношению к интервенции.
14. В разделе об индивидуальных характеристиках, в абзаце о Суханове, сказано: "Лицо, о котором я не мог бы сказать, что не знаю, где та грань, на которой он мог бы остановиться", надо сказать: "лицо, о котором я мог бы сказать..." и т.д.
15. В разделе об Икове и Рубине выпущена строчка. После слов: "Они - одно и то же", надо вставить: "так сказать, диалектическое единство противоположностей".
16. В разделе о Финне-Енотаевском в предпоследней строчке снизу сказано: "он деньги передавал Фридлянду", - надо сказать: "от Фридлянда".
ЖЕСТКАЯ ЭКОНОМИЯ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ И ПОВСЕМЕСТНЫЙ
СБОР ОТХОДОВ И ЛОМА ДАДУТ СТРАНЕ НОВЫЕ МИЛЛИОНЫ
ТОНН МЕТАЛЛА.
ОДИН НКПС В 1931 ГОДУ ДОЛЖЕН СДАТЬ 750.000 ТОН ЛОМА.
(Из постановления президиума ЦКК ВКП(б) и коллегии НКРКИ СССР).
Обследование показало, что борьба за металл еще не стоит в центре внимания широких пролетарских масс и советских специалистов. Мобилизация внутренних металлических ресурсов на предприятиях находится лишь в зачаточном состоянии.
Президиум ЦКК и коллегия НКРКИ СССР предложили всем об'единениям, трестам и предприятиям не позднее 1 мая с.г. выявить неиспользуемое оборудование, машинные части и металлоизделия и немедленно передать их "Ремонт-машине" (пригодные машины и части), "Стальсбыту" (металлоизделия) или "Металлолому" (непригодное оборудование, лом и т п.).
За экономию металла и выявление металлического (в особенности цветного) лома из отбросов в цехах и на свалках цехи и отдельные рабочие должны премироваться.
Все предприятия, не перерабатывающие лом, обязаны очистить в декадный срок все цехи, а к 1 июня с.г. - всю заводскую территорию от лома, отходов и отбросов.
Металлопредприятия обязаны привести в порядок шихтовые дворы. Земля, вывозимая на свалку, должна очищаться от металла. В каждом цехе надо установить ящики для сбора металлической стружки, отбросов и отходов, особенно цветных металлов
ЦКК-РКИ констатирует, что многие предприятия ВСНХ не выполнили постановления ВСНХ СССР о выделении специальных лиц. ответственных за утилизацию отходов и организацию утильцехов и бригад, и постановления НКРКИ об экономии чугуна и топлива. ЦКК- РКИ предлагает ВСНХ немедленно провести эти постановления в жизнь на всех заводах и предприятиях. Постановление НКРКИ об экономии чугуна и топлива должно быть доведено до каждого рабочего.
Приказ НКПС о мобилизации внутренних ресурсов должен быть обсужден на всех производственных совещаниях, депо, мастерских и т.д. с целью выявить новые об'екты металлома, подлежащие из'ятию с транспорта.
Наркомснабу предложено выделить специальный фонд мелких дефицитных товаров для компенсации мелких сдатчиков лома в сельских местностях.
Наркомзему СССР поручено разработать мероприятия для сбора лома в обобществленном секторе сельского хозяйства.
Тресту "Металлолом" предложено механизировать погрузочные, сортировочные и разделочные работы на крупнейших сортировочных базах и погрузочных площадках при станциях ж. д., а также форсировать постройку новых разделочных баз. "Металлолом" должен помогать совхозам, колхозам, МТС, деревенской сети Госторга и кооперации в их работе по сбору лома. В крупных городах рекомендуется ликвидировать мелкие закупочные пункты и привлечь к сбору лома комсомольские и пионерские организации, кооперацию, жилтоварищества и т.д. Необходимо сократить встречные и параллельные перевозки лома, для чего надо разработать баланс лома.
ЦКК-РКИ решено просить СТО установить лимиты по сдаче лома для НКПС па 1931 ГОД В 750.000 тонн и для Наркомвода - в 75.000 тонн.
Кроме того ЦКК-РКИ также решено просить ВЦСПС поставить перед профсоюзами как важнейшую задачу мобилизацию внутренних ресурсов металла. Для этой цели необходимо организовать летучие проверки, субботники, бригады по выявлению металлических отбросов, широко применять соцсоревнование между отдельными предприятиями и цехами и выдвигать встречные планы по сбору лома. Сбор металлического лома и отбросов должен стать повседневной задачей инженерно-технической и рабочей общественности предприятий, совхозов, МТС и т.д. На борьбу за металлолом должны быть мобилизованы радио, кино и печать.
Всем органам КК-РКИ предложено взять под контроль выполнение всех директив партии и правительства по мобилизации внутренних ресурсов металлопромышленности.
Во Всехимпроме с туковым производством
неблагополучно.
Заводы Всехимпрома являются основными поставщиками минеральных удобрений. По заданию СТО они должны дать сельскому хозяйству за особый квартал и первый квартал 1931 года 380 тыс. тонн суперфосфата, 24 тыс. тонн фосфоритной муки, 5.556 тонн "сульфат-аммония" и 60 тыс. тонн сильвинита (кал.соли), т.-е. половину всех удобрений к весеннему севу. План этот Всехимпромом самым образом провален. Достаточно сказать, что по основному виду удобрений - суперфосфату - задание СТО на 15 февраля выполнено всего на 38 проц., а по сильвиниту не дано и 6 проц. при этом, если в особом квартале заводы дали в среднем около 60 проц. плановой продукции, то в январе дело значительно ухудшилось: за весь особый квартал было недодано около 70 тыс. тонн. В феврале также незаметно никаких улучшений.
Особенно неблагополучно обстоит дело с одним из самых мощных заводов Всехимпрома - Пермским, который по плану должен давать почти четверть всей продукции суперфосфата. Этот завод в особом квартале дал всего 6 проц. плана, в январе 16, в феврале положение не улучшилось.
На этот завод уже давно обратили внимание все органы, ведающие распределением удобрений, но, как ни старались, не могли добиться от Всехимпрома действительных причин срыва Пермским заводом своей программы. Всехимпром сначала пытался отговориться разными случайными причинами в роде недостатка сырья и электроэнергии и давал обещания, что положение скоро выправится. Но, когда срыв программы стал совершенно очевидным и потребители суперфосфата более настойчиво потребовали от Всехимпрома об'яснений, он наконец сознался, что завод якобы "без ведома Всехимпрома" 20 сентября остановился для реконструкции, которая должна закончиться 15 декабря, и после этого он будет выполнять программу полностью. Однако и в январе завод дал ничтожное выполнение плана. Всехимпром начал упорно об'яснять это тем, что заводу не дают достаточного количества энергии, и требовал отпуска угля для местной станции. Уголь был отпущен, но и это не помогло: завод продолжал давать ничтожное количество продукции по сравнению с планом. Наркомзем и акц. об-во "Минеральные удобрения" поставили об этом в известность РКИ. Всехимпром продолжал настаивать на своих данных. Тогда, уже в феврале, Наркомзем принужден был направить для обследования завода своих уполномоченных, которые на месте выяснили, что причина срыва программы производства суперфосфата - безобразно осуществляемая реконструкция:закупленное машинооборудование оказалось без некоторых необходимых для работы частей.
За некоторое время до прибытия на завод уполномоченных Наркомзема завод был обследован местной РКИ-РКК и выяснилось, что технический директор завода Середин все время всеми способами срывал реконструкцию завода и она находится в самом плачевном состоянии. Было точно установлено, что неподача электроэнергии никак не могла служить причиной срыва плана, т.к. простоев за весь особый квартал из за отсутствия энергии было 48 час. 58 мин.
Обо всем этом конечно не мог бы не знать Всехимпром, если бы он действительно руководил своими предприятиями, тем более, что реконструкция завода проводилась совсем не без его ведома, как он об этом заявлял. Между прочим, один характерный факт: когда бригада "Известий" 25 февраля, обследуя Всехимпром, обратилась к секретарю партячейки с вопросом, чем об'ясняется прорыв на Пермском заводе, он опять сослался на то, что заводу не дают электроэнергии, и только тогда, когда бригада изложила ему то, что написано выше, он подтвердил, что "это не расходится со сведениями, имеющимися во Всехимпроме".
Все это с достаточной ясностью говорит о том, что руководство Всехимпрома туковой промышленностью далеко от конкретности.
На другом крупнейшем заводе Всехимпрома - Константиновском - положение тоже далеко не удовлетворительно. В январе этот завод дал только 48 проц. плана и в феврале дела не улучшил. Отчет рабочей бригады акц. об-ва "Минеральные удобрения", обследовавшей завод, говорит, что к весенней кампании завод абсолютно не был подготовлен. Администрация совершенно упустила из виду подготовку завода к отправке продукции. Инструментов для погрузочных работ недостаточно, рабочей силы также. В то время как завод все время жалуется на недостаток тачек,, лопат и проч., у него с 1929 года стояли совершенно неиспользованными 4 выписанные из-за границы экспедиционные машины для механической подачи суперфосфата в вагоны.
На заводе очень низка трудовая дисциплина, ряды рабочих засорены чуждым элементом. Технический надзор очень слаб, в виду чего на заводе происходят частые аварии, поломки машин и т.д.
Почти такая же картина и на других заводах - Винницком, выполнившем январскую программу из 31 проц., Одесском - 47 проц. и Чернореченском - 59 проц. Всюду слабость руководства, недостаточное внимание к производству туков, неподготовленность к весенней кампании, расхлябанность.
Особо заслуживает быть отмеченным положение с производством сильвинита в Калийтресте, также находящемся в ведении Всехимпрома. Калийный трест должен был дать к весенней кампании 60.000 тонн сильвинита, но до сих пор не дал почти ничего, если не считать отгруженных в самом начале первого квартала 3.000 тонн. Имеющаяся здесь мощная размольная установка разрушена. В нее был пущен один из динамитных патронов, которыми взрывают сильвинит в шахте. Администрация об'ясняет это тем, что повидимому один из заложенных в шахте патронов не взорвался, а затем вместе с кусками сильвинита, вынутыми из шахты, попал в размольную машину. Нечего сказать, хорошая организация дела на руднике, когда там не знают, все ли заложенные патроны взорвались, и эти патроны могут валятся, где придется!
Это случилось уже давно, и только теперь Всехимпром спохватился, что сильвинит можно перемалывать но только в Соликамске, но в на других установках, между прочим и на кустарных известковых. Начались переговоры с трестом "Фосфорит" и с промкооперацией.
На совещании в редакция "Правды" 24 февраля представитель Всехимпрома дал торжественное обещание выпустить с завода к весеннему севу 280.000 тонн суперфосфата вместо 380.000 тонн по заданию СТО. Обещание правда - не блестящее, но все же это лучше, чем есть сейчас.
Как Всехимпром собирается выполнить это обещание?
Бригада "Известий" присутствовала на совещании в производственном управлении Вcехимпрома по этому и другим вопросам, происходившем на другой день, т.-е. 25 февраля. На данном совещании с гораздо большей активностью обсуждался вопрос о том, сколько можно недодать центральной организации по борьбе с вредителями сельского хозяйства - акц. об-ву АБВ - средств против вредителей (с производством этих средств, кстати сказать, дело обстоит тоже очень скверно), чем вопрос о том, как выполнить данное обещание по производству суперфосфата.
На совещании с полной очевидностью выявилось, что почва для реализации обещания совершенно не подготовлена и плана его выполнения никакого нет. Здесь же на совещании наспех произвели приблизительный подсчет, сколько же в действительности смогут дать заводы. А когда выяснилось, что если все заводы с завтрашнего же дня (чего совершенно нет пока оснований предположить) начнут вдруг вместо 30 проц. выполнять план на все 100 проц., то при этом положении они не смогут выпустить к сроку обещанного их руководителями количества продукции (не хватит примерно 20 тыс. тонн).
Но тогда пытались тут же изобрести способ, как покрыть нехватку. Прикидывали, нельзя ли спешно организовать производство суперфосфата на других заводах, все это чисто случайно, без всяких обоснований. Да и трудно было что-либо придумать таким порядком. слишком поздно спохватились.
При таком положении Всехимпром вряд ли выполнит свое обещание, особенно если ознакомиться с документом, составленным Всехимпромом всего несколько дней назад.
15 февраля Всехимпром пишет акц. об-ву "Минеральные удобрения": "Совершенно определенно выяснилось, что химпромышленность не сможет выполнить постановление СТО в части производства и отгрузки сельскому хозяйству до 1 апреля 380.000 тонн суперфосфата. Фактическое производство за особый квартал, январь и 1 декаду февраля с прибавлением плановых цифр за последние две декады февраля и март за вычетом небольшого количества
(4.000-5.000 тонн), сдаваемого промышленности, даст в лучшем случае 273.000 тонн".
В бумажке дальше идет подробное перечисление порядка сдачи продукции по месяцам, при чем план на 2 декады февраля и март ставится со скидкой в 25 проц. и в конечном счете получается итог сдачи до 1 апреля уже 241.835 тонн, На основании этих выкладок Всехимпром просит перепланировать завоз, обещая дать за апрель и половину мая еще 100 тыс. тонн, т.-е. то же плановое количество со скидкой в 25 проц., с тем, чтобы конечный срок производства и отгрузки суперфосфата для весенней кампании был установлен "по примеру прошлого года" 15 мая.
Чувствуя всю неловкость этого плохого "примера прошлого года" и 25-проц. скидки, Всехимпром делает оговорку, что "поправка в 25 проц. при оперативном, перепланировании нарядов ни в коей мере, не может быть сочтена за снижение плана; она допущена исключительно для страховки завоза в районы и организациям последней очереди ".
Этим официальным отношениям Всехимпром на основании точно взвешенных данных ясно говорят о том, что он не только плана не выполнит, но и не выполнит того обещания, которое он так торжественно дал несколько дней спустя после отсылки этой бумажки.
Общее впечатление, которое вынесла бригада из обследования положения с туковой промышленностью во Всехимпроме, таково, что эта промышленность находится там, где-то на задворках, а ей уделяют внимание только от случая к случаю, когда зажимают извне. Руководство его очень слабо. Отдельные ячейки Всехимпрома, занимающиеся вопросами туковой промышленности, распылены по разным учреждениям и имеют между собой очень слабую связь. В результате Всехимпром не в курсе того, что делается на заводах.
СОВЕТСКАЯ ТЕКСТИЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ НЕ ДОЛЖНА
ЗАВИСЕТЬ ОТ ЗАГРАНИЧНОГО СЫРЬЯ.
ОТКРЫТИЕ ПЕРВОЙ В СССР ФАБРИКИ ПО ОБРАБОТКЕ ЛУБЯНЫХ ВОЛОКОН.
Экономическое и политическое значений вновь пущенной в ход фабрики "Новый хлопок" чрезвычайно велико. Фабрика на новейшем механическом оборудовании даст возможность окончательно установить наиболее эффективные методы дегомации, т.-е. получения из большинства лубяных растений (кенаф, кендырь, рами, леи, конопля) хлопкообразной массы. Благодаря этому открывается реальная возможность полного освобождения СССР от сырьевой импортной зависимости по наиболее дефицитным видам текстильного сырья.
На фабрике, кроме дегомационного цеха, в котором осуществляется превращение луба в котончи (новый хлопок), имеются еще два цеха, представляющие собой также громадное хозяйственное значение. Первый - это - цех декортикации (получения луба из стебля). Второй - цех по использованию отходов. Этот цех особо поставил проблему получения каучука из листьев отдельных лубяных растений.
Сырьевая база для вновь возникающей промышленности по производству нового хлопка из лубяных культур создается в виде многочисленных крупных совхозов по выращиванию нового лубяного сырья. Уже в этом году 24 сельхозкомбината засеют на совхозных площадях до 70 тысяч га и на колхозных - 80 тысяч га лубяного волокиа.
На всесоюзном совещании по лесосплаву был сделан доклад о рабочей
силе для сплава. В разгар навигации
потребуется 1.037 тыс. человек - на 60
проц. больше, чем в прошлом году.
Основной вопрос, от разрешения которого зависит успешное выполнение программы, это - правильное использование рабочей силы. В прошлом году в этом отношении были допущены крупнейшие промахи. В ряде районов рабочий день сплавщика был использован на 6З-70 проц. при сдельной оплате и на 50 проц. при поденной оплате.
Для повышения производительности труда необходимо провести на лесосплаве бригадный метод работы, довести план до каждой бригады и рабочего места, добиться полного и бесперебойного использования механизмов.
В текущем году будет широко применяться премирование рабочих и административно-технического персонала за выполнение и перевыполнение производственных заданий по сплаву. Будут улучшены жилищные условия сплавщиков и культурно-бытовое обслуживание их. На жилищное строительство затрачивается свыше 2 млн. руб.
|
|
| ||||||||||||