ДЕЛО КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ МЕНЬШЕВИКОВ*).

ДАНЫ И АБРАМОВИЧИ, ГРОМАНЫ И СУХАНОВЫ, ВЕСЬ СОЦИАЛ-ФАШИСТСКИЙ ВТОРОЙ
ИНТЕРНАЦИОНАЛ ПРИГВОЖДЕН К ПОЗОРНОМУ СТОЛБУ ИСТОРИИ.

МИРОВОЙ МЕНЬШЕВИЗМ ОБРЕЧЕН И БУДЕТ УНИЧТОЖЕН!


        *) Стенограмма судебного следствия дается в сокращенном виде.

        Вечернее заседание 4 марта.

СВЯЗЬ "СОЮЗНОГО БЮРО" С ЗАГРАНИЧНЫМ
МЕНЬШЕВИСТСКИМ ЦЕНТРОМ.

ПРИЕЗД АБРАМОВИЧА В МОСКВУ.
(Продолжение. См. "Правду от 5 марта).

АБРАМОВИЧ "УТОЧНЯЕТ" ДИРЕКТИВЫ ДАНА.

        Вечернее заседание 4 марта начинается продолжением показаний подсудимого Громана о его беседе с приезжавшим в Москву Абрамовичем.
        - В дополнение и развитие той формулировкаи об интервенции, которую мы получили от Петунина со слов Дана, - говорит подсудимый Громан, - Абрамович заявил, что интервенция есть об'ективная неизбежность, которая предаставляет из себя единственный способ ликвидации советского режима. Указывалось, что мы не можем оставаться безучастными и должны принять участие в возможно благоприятном для демократии и пролетариата исходе интервенции.
        В обдасти вредительской, дезорганизаторской работы здесь было обострено и углублено с гораздо большей точностью и определенностью, чем это было в указаниях, которые были даны Даном Петунину.
        Я заявил, что как ни авторитетно имя Абрамовича, но во в всяком случае без письменной директивы я не могу принять ее как обязательную. Она развита на стр.20 обвинительного заключения. Когда я прочитал обвинительное заключение, то я увидел, что это - лучшая формулировка, которую можно было бы дать, совпадающая с моей памятью о той устной беседе, которую я имел.
        Была дана формула, что те бедствия, которыми будет сопровождаться дезорганизация хозяйства, будут меньше тех, которые несет в себе осуществление системы военного коммунизма. Второе совещание у меня было в присутствии ряда товарищей. Я был болен. Совещание происходило в двух смежных комнатах, дверь была открыта, и я слушал разговор. Он повторял то, о чем говорил со мной, но в более сдержанной форме: имена Брейтшейда и Гильфердинга не называл на совещании, в то время, как в первом свидании называл эти имена мне лично. В этой беседе принимали участие Штерн, Гинзбург, Залкинд и, кажется, все. Суханов еще не входил. Присутствовала, нужно считать, вся четверка, которая была в то время, - Громан, Штерн, Гинзбург, Шер.
        Крыленко. Шера не было?
        Подсудимый Громан. Да, его не было, я ошибся, вместо него был Залкинд. Шер, кажется, уезжал в это время. Но, во всяком случае, Абрамович сказал, что с Шером он очень подробно говорил и, таким образом, тот ответ, который ему дали, что мы принимаем его... (неразборчива строка из-за перегиба страницы! S.N.Morozoff) ...пятерки.
        На основании этой директивы мы могли уже вступить в практический блок с группой Кондратьева и дальше с будущей "Промпартией", так как нужно было контактироваться со всеми силами, которые могут оказать содействие в этой борьбе и участие которых будет признано целесообразным. Вот почему, когда этот вопрос был прямо и решительно поставлен на совещании в феврале 1929 года, то до получения этой директивы, когда поднимался вопрос о подготовке интервенции и подрыве обороноспособности страны, когда поднимался этот вопрос Рамзиным, я должен был ему сказать, что мы ожидаем ответа. Когда же в руководящей пятерке с участием Суханова мы обсудили полученную директиву, то я уже дал ему положительный ответ.
        Крыленко. Об этом приезде Абрамовича были остальные осведомлены?
        Подсудимый Громан. Да, все члены "Союзного бюро".
        Крыленко. И на этом основании они принимали соответствующее решение?
        Подсудимый Громан. Да.

        * * *

        Подсудимый Якубович, показывает, что о совещании "Союзного бюро" с Абрамовичем он знал, но случайно не мог на нем присутствовать, так как его своевременно не могли известить.

        * * *

        Следующим дает показания подсудимый Соколовский.
        - Я впервые узнал о приезде Абрамовича, - говорит он, - от А.М.Гинзбурга, который перед от'ездом на курорт рассказал мне, что он имел свидание с Абрамовичем, специально приехавшим сюда по организационно-партийным делам. Директива Абрамовича и разговор с ним являются, несомненно, развитием той директивы, которую Дан дал Петунину в отношении дезорганизаторской работы.
        Абрамович ясно говорил, как это мне передавали, что социал-демократы должны к факту интервенции относиться не морально, не этически, а политически. Это - факт неизбежный. Если социал-демократия не хочет быть отброшена на политические задворки, если она действительно во время интервенции и после нее хочет ослабить реакцию, то она должна что-то отвоевать для рабочего класса таким или иным путем и должна реально, практически в это дело вмешаться.
        Председатель. Вмешаться в интересах рабочего класса?
        Подсудимый Соколовский. Да, он говорил, что с.-д. Должна вмешаться в интересах рабочего класса. Все передававшие говорили о том, что Абрамович устанавливал абсолютную неизбежность наступления интервенции и необходимость положительного отношения к ней меньшевиков.
        Далее Абрамович, как мне представляется, указывал на то, что процесс эволюции в правящих кругах II интернационала и немецкой социал-демократии тоже ведет в эту сторону. Поэтому Абрамович высказывал надежду на то, что эта позиция получит мощную поддержку II интернационала и немецкой социал-демократии. Я должен сказать, что все рассказывавшие об этом в своих разговорах этот момент отмечали.

        * * *

        Последними по этому эпизоду заслушиваются показания подсудимых Петунина и Волкова.
        - У меня, говорит обвиняемый Петунин, - в памяти сохранилось сообщение Шера о том, что Абрамович подтвердил ему обещание, данное мне в свое время Даном, о финансировании нашей вредительской работы. Что касается интервенции, то интерпретация Шера совпадала с той установкой, которая была дана мне при свидании в Берлине с некоторой лишь разницей. Дан меня информировал о том, что делегацией она расценивается, как приемлемая. То, что сообщил Абрамовичу, было уже директивой.
        Подсудимый Волков подтверждает показания других подсудимых.

        * * *

        После этого оглашается радиограмма Абрамовича, подсудимые делают заявления. Эта часть помещена во вчерашнем номере "Правды".



ПРИЕЗД БРОУНШТЕЙНА.
        Суд переходит ко второму эпизоду - к приезду второго представителя заграничной организации меньшевиков Броунштейна.
        Первым дает показания подсудимый Шер.
        - О приезде Броунштейна я узнал, - показывает он, - весной 1929г., примерно в марте. Узнал об этом от его родственника, члена ячейки Госбанка Лежнева, который сообщил мне, что Михаил Абрамович Броунштейн приехал в Москву и имеет поручения от заграничной делегации видеться со мной. Я дал согласие на эту встречу. После телефонного предупреждения со стороны Лежнева Броунштейн пришел ко мне на квартиру. Беседа, которая у меня с ним была, сводилась к следующему: мы касались вопросов, которые стояли в то время перед "Союзным бюро", вопросов о блоках со смежными организациями, в частности речь шла о блоке с группой Кондратьева.
        Затем речь шла относительно интервенции. Броунштейн указал, что он после долгих колебаний счел возможным изменить свою точку зрения положительной оценки интервенции. Он считал, что расходы интервенции, те кровавые расходы, которые с ней связаны, в конечном счете дадут меньшую тяжесть широким трудящимся массам, нежели планы пятилетки, осуществляемые Советским союзом.
        ...По его мнению, "Союзное бюро" совершает большую грубую ошибку, совершенно игнорируя или совершенно не осуществляя работу в широком масштабе, т.-е. работу среди пролетарских масс, с одной стороны, и, с другой стороны, среди трудящихся масс.
        Принять участи в работе "Союзного бюро" ему не удалось, поскольку вскоре он был арестован.
        Крыленко. Значит, было две встречи.
        Подсудимый Шер. Да, две встречи, из которых одна была мимолетной.

БРОУНШТЕЙН ПОДТВЕРДИЛ ДИРЕКТИВЫ АБРАМОВИЧА.
СУХАНОВ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ ДАВАЛ ЛОЖНЫЕ ПОКАЗАНИЯ.
        Крыленко. (обращаясь к подсудимому Суханову). Вам приходилось видеть или встречаться с Броунштейном?
        Подсудимый Суханов. да. Если это будет иметь значение, я могу сообщить, что я знаю Броунштейна с архангельской ссылки, с 1910г., т.-е. немногим более 20 лет. Встречались на расстоянии 20 лет довольно часто, хотя он продолжал оставаться членом РСДРП, а я пребывал в подавляющей части этого времени в "диком" состоянии. В 1929г., в последнюю нашу встречу, дело обстояло таким образом. Прежде всего раньше, чем я узнал о приезде эмиссара заграничной делегации, услышал на совещании "Союзного бюро". Мы имели с ним, если не ошибаюсь, три свидания в течение которых мы вели с ним деловые беседы.
        Крыленко. Каково было содержание этих бесед?
        Подсудимый Суханов. Содержание было примерно такое же, как было доложено предыдущими обвиняемыми. Для меня проблема интервенции и дальнейшее ее обоснование не представляли самостоятельного интереса. Я уже докладывал суду, что для меня принятие меньшевизма значило и принятие интервенции, ибо я одно от другого органически отделить не мог и не могу.
        Крыленко. По вопросу о состоянии организации, о методах работы он что-нибудь говорил?
        Подсудимый Суханов. Он говорил, что он собирается об'ехать некоторые важнейшие города на предмет мобилизации партийных сил и затем вернется в центр для продолжения беседы, он высказывал в более или менее общей форме то, чего от меня данная организация ожидает.
        Крыленко. Например.
        Подсудимый Суханов. По возможности и по преимуществу идеологического, литературного оформления работы в той части, в какой данная работа этого требует. Главным образом на меня возлагалась работа литературная - писание прокламаций, резолюций, директивных писем, составление докладов, наблюдение за экономикой, наблюдение за высокой политикой.
        Крыленко. В результате вчерашней вашей очной ставки с Рамзиным у меня создалось впечатление, что не совпадает некоторая часть ваших показаний, данных на предварительном следствии, с тем фактом, который был установлен здесь, а именно вы приводите здесь, что вы не встречались с Рамзиным, его не видали... между тем, в ваших показаниях на предварительном следствии имеется показание о встрече с Рамзиным. Это противоречие имеет место?
        Подсудимый Суханов. Это противоречие имеет место.
        Крыленко. Чем оно об'ясняется?
        Подсудимый Суханов. Оно об'ясняется тем, что мои показания на предварительном дознании не соответствовали действительности.
        Крыленко. Не соответствовали действительности, почему?
        Подсудимый Суханов. Эти показания в части, в которой я говорил о моей встрече с Рамзиным, были мною совершенно вымышлены.
        Крыленко. Почему?
        Подсудимый Суханов. Я думаю, что причины могут быть понятными суду. Получение денег от фашистской организации для целей вредительства я лично считаю самым грязным делом, которое было когда-либо совершено "Союзным бюро".
        Крыленко. (подсудимому Громану). Что вам известно о приезде Броунштейна, о встречах с ним других членов организации и ваши встречи, если таковые были.
        Подсудимый Громан. Броунштейн органически связывал точку зрения поддержки интервенции с дезорганизаторской и вредительской работой. Его директивы вновь подтвердили то, что мы слышали от Абрамовича, - поддержка интервенции, распространение дезорганизаторской работы и на сферу обороноспособности страны.

ЧЕРЕЗ ИКОВА ПОДДЕРЖИВАЛАСЬ СВЯЗЬ "СОЮЗНОГО БЮРО".
С ЗАГРАНИЧНОЙ ДЕЛЕГАЦИЕЙ И ПОЛУЧАЛИСЬ ДИРЕКТИВЫ.

Показания подсудимого Икова.
        Крыленко. Сообщите пожалуйста, что вам известно о встречах с Броунштейном.
        Подсудимый Иков. Я имел всего две встречи с Михаилом Адамовичем Броунштейном. Говорилось относительно исторической необходимости и о том, что с точки зрения партийных центров путь вредительства и интервенции - это тот путь, по которому идет партия в данный политический период и в данной политической обстановке.
        Шла речь и об отношении к группе Кондратьева-Чаянова. Он считает положение (СССР) безнадежным и гораздо более далеко зашедшим по направлению к кризису и к краху, чем считали меньшевики за границей. Он говорил: вы здесь сами не оцениваете, перед какой пропастью советская власть, а вместе с ней и страна, если такое положение будет продолжаться.
        Его оценка была такой, что даже мне приходилось его тогда одергивать и говорить, что все это достаточно утопично.
        Это была предпосылка ко всей той тактике, на путь которой встала заграничная делегация и с которой она выступала перед нами. О технической интеллигенции говорилось, что она могла служить орудием для совершенно твердого и четкого давления на линию хозяйственной политики страны всеми мерами, доступными ей.
        Конкретно это значит, что, скажем, при выработке тех или иных планов она могла содействовать задержке темпов строительства, т.-е. она могла бы применить развернутый саботаж.
        Был выдвинут вопрос об интервенции как решающем факторе, ибо для нас было совершенно ясно, что путем восстаний, независимо от того, как эти восстания организуются, достигнуть цели нельзя. Нам было совершенно ясно, что внутренние силы являются только второстепенной фигурой.
        Отношение II интернационала. Мне было сказано совершенно определенно, что не только в таких кругах, которые связаны с Каутским, но и в кругах, на иной позиции стоявших, настроение сейчас переменилось и (что самое существенное) что левое крыло ничего противопоставить не может кроме чисто словесных возражений.
        Крыленко. Разрешите уточнить. Позиция Броунштейна и заграничной делегации выяснена вами с достаточной полнотой. Это - позиция на вредительскую работу в смысле одобрения ее, отношение к интервенции, как вполне приемлемому факту, который необходимо совершить и которому необходимо не противодействовать, а во всяком случае поддерживать. Это - основное. В отношении "Союзного бюро" вы были извещены Броунштейном, что таковое существует, играет определенную роль, имеет определенный участок работы и имеет определенную связь с заграничной делегацией. На вас было возложено поддержание связи между "Союзным бюро" и заграничной делегацией с теми подпольными ячейками, которые еще существовали, или которые должны были существовать, или находились в стадии организации.
        Подсудимый Иков. Разрешите мне уточнить. На меня было возложено оказание всякого содействия "Союзному бюро". В частности был решен вопрос об использовании меня для сношений с заграницей.
        Крыленко. Значит можно констатировать, что вы подтверждаете существование связи с заграничной делегацией с вами и через вас "Союзного бюро", которую, как известно, заграничная делегация отрицает?
        Подсудимый Иков. Связь эта была.
        Крыленко. Весной 1929г. состоялось оформление через Броунштейна вашей связи с заграничной делегацией, с меньшевистской организацией?
        Подсудимый Иков. Да, и персонально было указано лицо, с которым я связан.
        Крыленко. А именно?
        Подсудимый Иков. Шер. Переписка за последнее время, начиная с ареста Броунштейна до самого последняго дня, велась преимущественно с членом заграничной делегации Ольгой Осиповной Доманевской, иногда Даном.
        Крыленко спрашивает подсудимого, го, признает ли он подлинность найденных у него трех писем.
        Подсудимый Иков. Да, признаю.
        Крыленко. Автор всех трех писем, о которых вы говорили, это член заграничной делегации?
        Подсудимый Иков. Да.
        Крыленко. А что такое "дорогой Зигфрид"?
        Подсудимый Иков. Зигфрид - это я. Это мой псевдоним со времен "Искры".
        Крыленко. А к чему относятся следующие слова: "Будем писать и впредь по обоим адресам и обчным способом. Подтвердите получение и согласие на ключ"?
        Подсудимый Иков. У нас была переписка частью шифрованным способом, оказией, но иногда и по почте.
        Крыленко. Во втором письме имеется фраза. Начинается она со следующего: "Письмо №2 получили. В связи с арестами подняли большую кампанию. Обратились ко всем социалистическим партиям и редакциям с особым письмом, в котором указываем на значение последних арестов. По делу Громана-Кондратьева привели в движение демократические круги Европы. Собираем подписи ученых и профессоров под протестом... Абрамович поместил статью в "Форвертсе", Дан - в австрийской печати, Югов - в ряде местных газет".
        Прокуратура имеет несколько выписок из статей, напечатанных в австрийской печати и в "Форвертсе" за подписями Абрамовича и Дана. Когда эти статьи будут представлены, это будет документальным подтверждением этого сообщения и, следовательно, будет подтверждать подлинность письма.
        Крыленко спрашивает подсудимого признает ли он своим письмо на листе папиросной бумаги, приклеенное к "Правде" и адресованное в Берлин?
        Подсудимый Иков. Признаю.
        Крыленко. Эта информация куда посылалась?
        Подсудимый Иков. Она направлялась в распоряжение заграничной делегации.
        Крыленко. Можно констатировать, что содержание этого письма-информации целиком и полностью совпадает с тоном и содержанием тех статей, которые по поводу шахтинского процесса и процесса "Промпартии" напечатаны в "Соц.вестнике".
        Подсудимый Иков. Была дана совершенно определенная директива: в той мере, в которой это возможно, создать впечатление о том, что группа, преданная суду, ничего общего не имеет с настоящим ЦК и бюро.
        Антонов-Саратовский. Письмо подклеенное к "Правде", имело еще и то значение, что заграничная делегация могла показывать соответствующим заграничным кругам, что вот-де письмо получено из Советского союза?
        Подсудимый Иков. Конечно.
        Крыленко. У меня имеется еще один документ - ваше письмо о процессе "Промпартии". В нем говорится: "Когда до вас дойдут эти строки, процесс ЦК "Промпартии", вероятно, уже будет достоянием истории... Но если бы давать не стареющий материал, то, может быть, некоторые наши соображения по поводу процесса окажутся для вас не бесполезными... Нам ясно, поскольку это не первый опыт, что коммунисты сделали и сделают все, что в их силах, дабы отравить ложью сознание европейской демократии, дабы скрыть от нее истинный смысл своего фарса, идущего пятый день в Доме союзов". Как вы сейчас полагаете: кто в данном случае стремится отравить ложью сознание европейской демократии - заграничная делегация или кто-либо другой?
        Подсудимый Иков. Писал это я, а политически за это несут ответственность "Соц.вестник" и меньшевистская партия, так как такие установки давались все время.
        Крыленко. Значит, вы хотите сказать, что это письмо преследовало те же цели, какие преследовало и первое письмо?
        Подсудимый Иков. Да.
        Крыленко. Когда в с Броунштейном говорили, где был центр?
        Подсудимый Иков. Предполагалось так, что Броунштейн, как член ЦК, входит в местную работу, включает ряд новых товарищей. Здесь - организация московского комитета для местных функций и российское бюро ЦК - для общих функций. В "Бюро" он должен был включить меня по линии подпольной работы.
        Крыленко. Теперь один вопрос, который остался неясным, - "связь с заграницей, которая осуществлялась в 1929-30г. и для которой вы должны были связаться с Шером. Получались ли вами из-за границы некоторые директивные указания для передачи Шеру?
        Подсудимый Иков. Мною были получены два письма и 3 или 4 корреспонденции из-за границы. Полученные письма были мною переданы Шеру. Шеру были переданы и корреспонденции. Одно письмо было не позднее первых чисел декабря 1929г., второе письмо было получено, вероятно, в середине или в конце января 1930г., при чем одно письмо было посвящено вопросам интервенции, другое письмо было посвящено взаимоотношениям с группой Кондратьева-Чаянова.
        Крыленко (к суду). Можно попросить Шера?
        Председатель. Подсудимый Шер.
        Крыленко. Эта часть показаний относительно переписки и связей вами подтверждается?
        Подсудимый Шер. Да, я это подтверждаю. Это были те письма, о которых шла речь здесь вчера на судебном следствии и которые были переданы Рубину.

КАК ФАБРИКОВАЛИСЬ "ПИСЬМА ИЗ МОСКВЫ"
В "СОЦ. ВЕСТНИК".

Показания подсудимого Якубовича.
        Крыленко. Подтверждаете ли вы наличие в "Социалистическом вестнике" вашей корреспонденции?
        Подсудимый Якубович. Подтверждаю. Но должен добавить, что то, что я писал, как, впрочем, и то, что писали другие и что отправлялось в Берлин, это не писалось непосредственно в форме корреспонденций в "Социалистический вестник". Это был ряд информационных материалов, которые включали в себе различного рода сведения как о деятельности "Союзного бюро", так и материалы, касающиеся изложения принципиальных соображений, ряд запросов заграничной делегации и такой материал, который мог бы быть использован заграничной делегацией в форме материала для писания статей или мог быть прямо помещен в "Социалистическом вестнике".
        Я раз 5-6 составлял материал по вопросам товарного и денежного обращения в форме такой, выражаясь газетным языком, подборки, которая может быть использована без больших изменений для напечатания в "Социалистическом вестнике", или, если это окажется неподходящим, эти материалы заграничной делегацией могут быть использованы для каких-то других целей, для других литературных органов или для общепартийной работы.
        Крыленко. При составлении этих отрывков, обзоров и т.д. все это отвечало действительности или здесь сгущались краски, или были прямые извращения?
        Подсудимый Якубович. В основу клались факты действительной жизни, но им давалось тенденциозное освещение, которое до некоторой степени изменяло смысл этих фактов, во всяком случае придавало им смысл несколько иной, чем они могли бы иметь в действительности. А так как при переработке они подвергались еще дополнительным изменениям и вставкам, то в том виде, в котором они появлялись в "Социалистическом вестнике", они довольно далеко отступали от действительности и носили агитационно-демагогический характер.
        Тенденциозность была в ряде случаев настолько велика, что значение помещенного материала может быть приравнено к сплошному вымыслу.

ЗАГРАНИЧНАЯ ДЕЛЕГАЦИЯ МЕНЬШЕВИКОВ -
ГРУППА САМОЗВАНЦЕВ.

Показания подсудимого Тейтельбаума.

        Крыленко. Когда, где и в качестве кого вы работали за границей?         Подсудимый Тейтельбаум. За границей я был с начала 1922г. по май 1929г. работал в Берлине, Стокгольме, Вене, Праге, Варшаве. Я был заведующим экспортным отделом Украинского торгпредства, одновременно совмещая должность заведующего экспортным отделом торгпредства РСФСР.
        Крыленко. Вам приходилось входить в соприкосновение с членами заграничной делегации?
        Подсудимый Тейтельбаум. Приходилось. Заграничная делегация - я, собственно, не знаю, почему она называется заграничной делегацией? В 1920г. Мартов, Абрамович и Аксельрод уехали за границу и назвали себя заграничной делегацией РСДРП, хотя в то время еще легально существовала РСДРП в СССР.
        Осенью 1922г. там появилось несколько высланных из СССР членов ЦК РСДРП. Заграничная делегация состоит максимум из полутора десятков человек эмигрировавших или высланных за границу из СССР.
        Заграничная делегация, по ее же собственному признанию, чрезвычайно ничтожна, а периферия ее, по свидетельству опять-таки самой же заграничной делегации, сводится к паре сотен людей.
        Руководящими лицами в заграничной делегации являются: Дан, Абрамович, Югов, Гарви, Шварц-Монозон, Николаевский, Биншток. В исполкоме II интернационала делегацию официально представляет Абрамович.
        У делегации есть нечто вроде клуба в Берлине. Редакция и типография "Социалистического вестника" находится в помещении "Форвертс".
        Заграничная делегация никаким партийным высшим органом - с'ездом - делегирована не была. Так что, по сути дела, это самозванная группа.
        Я лично встречался и беседовал с тремя представителями делегации: с Даном, Далиным и Юговым. Темой бесед был вопрос о моем возвращении в РСДРП.
        На этом вечернее заседание 4 марта заканчивается.

        Утреннее заседание 5 марта.


ПОМОЩЬ ТРОЦКИСТАМ.
        На утреннем заседании 5 марта продолжались показания подсудимого Тейтельбаума.
        Подсудимый Тейтельбаум. В начале декабря 1925 года я имел беседу с Даном в Берлине. Дан говорил мне о необходимости подготовки к активизации меньшевистских сил, консолидации этих сил, и что ЦК сейчас занят главным образом этим вопросом - вопросом собирания старых меньшевистских сил, что придает большое значение возвращению в меньшевистскую организацию людей, занимавших определенное положение в меньшевистской партии, ибо это может оказать соответствующее влияние на колеблющихся еще вернуться в ряды РСДРП меньшевиков.
        Дней через десять я имел свидание с Далиным в кафе "Фатерлянд". Далин подтвердил примерно то, что говорил Дан, и поставил вопрос о том, что они меня не считают вышедшим из состава РСДРП, и что поэтому нет никаких препятствий к тому, чтобы я вернулся в организацию. Он мне вручил комплект "Соцвестника".
        Через некоторое время после этого ко мне явился Югов и заявил мне, что имеет поручение от ЦК переговорить со мной по вопросу о моем возвращении в организацию, и что в случае согласия он введет меня в ту ячейку, которая здесь, в Берлине, при советских учреждениях будет организована. Он назвал мне тех лиц, которые входят в состав этой самой ячейки. Через несколько дней то лицо, которое намечалось секретарем этой ячейки, именно Павел Абрамович Берлин, заведующий экономически-информационным отделом Центросоюза представительства Центросоюзе в Берлине, позвонил мне о том, чтобы я пришел на заседание ячейки.
        Когда я явился к Берлину, то у него застал Ясного, представителя Вукоспилки. Задачи ячейки были формулированы Юговым и Берлином. На отдельных членов ячейки, которые будут работать в тех или иных учреждениях, возлагались следующие задачи. Во-первых, задача вербовать членов из приезжающих за границу лиц, командированных из различных учреждений старых меньшевиков и всех тех, кто принимает платформу меньшевиков. Во-вторых, на членов ячейки возлагалась задача снабжать различными материалами и корреспонденцией "Соц. Вестник". Как мне говорил Югов предполагалось по конспиративным причинам, что ячейка на будет охватывать больше 3-4 челов. В каждом учреждении, при этом одна ячейка не должна знать о существовании другой.
        На первом заседании ячейки по докладу Берлина мы приняли план работы, который сводился к тому, что завербованные нами лица должны возвращаться обратно в СССР, поставить перед собой задачу всячески не допускать проведение намечаемых советской властью мероприятий, которые способствовали бы росту народного хозяйства. Им следовало строго руководствоваться указаниями уполномоченных ЦК РСДРП, которые имелись на местах. Кроме того, на них было также возложено снабжение троцкистов соответствующими материалами. Материалы нужно было подбирать и так составлять, чтобы они характеризовали как раз неудачные и неосуществившиеся задачи, которые стояли перед тем или иным учреждением, и ослабляли бы значение этих мероприятий.
        Председатель. Это к какому времени относится?
        Подсудимый Тейтельбаум.Это относится к самому концу 1925 и к началу 1926г.
        Вскоре после этого я был командирован в Харьков и получил через ячейку от Югова, от того члена ЦК, с которым мы сносились, поручение завязать в Харькове ряд связей в учреждениях, в частности в Вукосписке. Но так как я был вызван очень скоро телеграммой обратно в Берлин, я много сделать не успел. По возвращении в Берлин я через месяц был переведен на работу в Стокгольм, и таким образом связь моя с берлинской ячейкой была порвана.
        Было установлено, что моя связь с организацией будет поддержана через того же Югова, которому вообще ЦК было поручено, как он мне об этом сообщил, оформление таких ячеек во всех заграничных советских учреждениях.

II ИНТЕРНАЦИОНАЛ ВЗЯЛ УСТАНОВКУ НА ИНТЕРВЕНЦИЮ
ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
        Кроме Югова я во время своих частых поездок в Берлин встретил Далина, Дана, Гарви и еще Израэля, хотя не входившего в состав ЦК, но довольно близко к нему стоявшего. Я бы хотел отметить одну из наиболее значительных встреч, проливающую свет на взаимоотношения между РСДРП и II интернационалом, - Это встреча с Гарви.
        Крыленко. Где, когда?
        Подсудимый Тейтельбаум. В Берлине в 1927 году у меня в отеле. Встреча эта носила информационный характер. Это было после того, когда Гарви вернулся с заседания одного из органов II интернационала. Мне трудно, конечно, через 4 года восстановить во всех деталях все то, о чем мне Гарви сообщал, но я твердо помню, что это было нечто вроде редакционной комиссии, имевшей отношение к тому заседанию исполкома, на котором стоял вопрос о военной опасности.
        Председатель. Какого исполкома?
        Подсудимый Тейтельбаум. Исполкома II интернационала. Я встретился с арви в книжном магазине Дица, это с.-д. Издательство в том же доме, где помещается редакция "Форвертс". Он мне сказал, что недавно вернулся с заседания. Я был чрезвычайно заинтересован тем, что там происходило, и так как с Гарви у меня были довольно близкие отношения, то я попросил его зайти ко мне на следующий день и рассказал об этом подробно. Вот что мне рассказал Гарви о том заседании, в котором он вместе с Абрамовичем и Даном принимал участие, на котором стоял вопрос о военной опасности.
        В прениях о военной опасности возник вопрос об отношении II интернационала к вопросу об интервенции. Гарви выступил на этом заседании совершенно открыто с вопросом о необходимости занять решительную и определенную позицию II интернационалу по вопросу об интервенции. Он мотивировал свою точку зрения тем, что прежде всего необходимо свергнуть советскую власть, так как расчеты на перерождение внутри ВКП(б), а следовательно, и внутри советской власти, беспочвенны и бесплодны, и что необходимо поддержать интервенцию.
        Социалистические партии в различных капиталистических государствах имеют значительный удельный вес. Они должны произвести давление на свои правительства, в которых частично с.-д. Участвуют или которые частично состоят из с.-д. Это единственный путь, который проложит широкую возможность для установления, как говорил Гарви, демократического строя в СССР.
        Гарви поддерживали французы и бельгийцы.
        От немцев, поскольку мне память не изменяет, выступил Вельс. Вельс заявил, что он считает, что наиболее правильная тактика II интернационала по вопросу об интервенции была бы следующая: не выносить никакого решения - ни положительного, ни отрицательного.
        Я должен отметить еще одну встречу, которую я имел с Даном, при которой он сообщил мне следующее, что та точка зрения, на которой стоял Гарви, в настоящий момент имеет значительно большее количество сторонников.
        Затем он мне сказал, что позиция Далина и Абрамовича скорей приближается к той позиции, которую занимает Гарви.
        Он высказал мнение, что этот сдвиг будет продолжаться и дальше, ибо, по тем сведениям, которые он имеет, оказывается, что внутри английской рабочей партии произошел также сдвиг по вопросу об отношении к интервенции, и что возможно, что на ближайшем заседании исполкома, а может быть и конгресса II интернационала, может произойти такое положение вещей, когда резолюция, внесенная относительно интервенции, соберет большинство.
        Крыленко. Значит, два основных момента: это сообщение о том, что в рядах делегации РСДРП произошло перемещение центра тяжести - теперь, может быть, большинство имеет за собой Гарви, Это первое. Второе то, что перемещение центра тяжести произошло во II интернационале и что отношение английской делегации, возможно, равным образом изменится, и что это может повлиять на решение?
        Подсудимый Тейтельбаум. Да.
        Крыленко. Вы имели весной 1928г. свидание с Гарви в Берлине, весной 1928г. - с Даном в Стокгольме и в 1929г. - с Даном где?
        Подсудимый Тейтельбаум. В Берлине, проездом в СССР.
        Тогда это свидание было не только с Даном, но одновременно с Юговым. На этом свидании Югов вручил мне конверт, сказав, что это письменная директива "Союзному бюро". Он просил меня передать это письмо Шеру в Москве или, если я по каким-либо причинам Шера не застану или будет неудобно ему это письмо передать, то я могу передать это письмо Якубовичу.
        Содержание этого письма и той письменной директивы, которую он вначале устно и которую дополнил Дан, сводилось к следующему. ЦК заграничной делегации считает основной задачей в настоящее время - усиление дезорганизаторской деятельности как фактора, способствующего интервенции.
        Эта директива является центральным пунктом в дополнение ко всем тем директивам, которые даны были раньше.
        Передавая на словах мне ее содержание, он просил сообщить тому лицу, которому я передам это письмо, что совершенно естественно, что заграничная делегация не может непосредственно руководить конкретной дезорганизаторской работой внутри СССР, и поскольку "Союзное бюро" состоит из лиц, достаточно компетентных и занимающих руководящее положение в важнейших отраслях народного хозяйства, они сами сумеют определить те практические мероприятия, которые создадут дезорганизацию в различных отраслях народного хозяйства.
        Крыленко. А в СССР в чем непосредственно выражалась ваша конкретная работа?
        Подсудимый Тейтельбаум. Непосредственно здесь я был связан с Якубовичем. Якубович, когда выяснилось, что я буду работать в управлении внешней торговли, ввел меня в состав ячейки управления. Это было примерно в июне-июле 1929г. на этом заседании он сделал сообщение о том, как должна вестись дезорганизаторская работа. Она должна была сводиться к тому, чтобы создать диспропорцию между экспортным и импортным планом и тем самым вызвать расстройство в валютном плане. Она должна была сводиться к тому, чтобы создать определенные затруднения в осуществлении экспортного плана, главным образом в его заготовительной части.
        Крыленко зачитывает ряд выдержек из французской и германской социал-демократической печати, свидетельствующих о явной установке на интервенцию, имеющейся у французских и германских представителей II интернационала. Тов.Крыленко ходатайствует о приобщении этих документов к делу, так как содержание их целиком совпадает с тем, что показывает подсудимый Тейтельбаум.
        Суд постановляет удовлетворить ходатайство прокуратуры.

ВРЕДИТЕЛЬСКАЯ РАБОТА МЕНЬШЕВИКОВ.
ВРЕДИТЕЛЬСТВО В ОБЛАСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ ТОВАРООБОРОТА.
Показания подсудимого Якубовича.
        Четвертый эпизод судебного следствия - вредительство - начинается показаниями подсудимого Якубовича.
        Рогинский. Общие установки по вредительству, даваемые "Союзным бюро", уже были здесь в достаточной мере выявлены. Мы сейчас перейдем к исследованию отдельных вредительских актов по линии Наркомторга. Я вас попрошу прежде всего осветить ту вредительскую работу, которая непосредственно проводилась вами и входила в сферу вашего влияния.
        Подсудимый Якубович. Основной формой, которая применялась при составлении плана завоза промтоваров, была форма переснабжения хлебозаготовительных районов. Эта форма была наиболее доступной, наиболее легко осуществимой, принимая во внимание то обстоятельство, что хлебозаготовки стояли в центре внимания правительства.
        Это переснабжение само по себе, если брать действительные условия рыночного равновесия, если брать довоенные условия, не могло быть даже названо перенасыщением, так как каналы торгового обращения имели в себе значительно меньшее количество товаров, нежели можно было бы требовать при условии полного нормального насыщения рынка. При общем товарном дефиците перенасыщение хлебозаготовительных районов являлось предпосылкой недоснабжения прочих районов.
        Районы заготовок сырья, как растительного, так и животного оказались резко недоснабженными, и это оказывало влияние на ход заготовок тех видов технического сырья, которые были необходимы для советской промышленности. Кроме того, это создавало недоснабжение рабочих промышленных центров.
        Они чрезвычайно трудно поддавались рассасыванию, довольно долго задерживались на складах кооперации и затрудняли ее маневроспособность, что заставляло организации пред'являть дополнительные требования в смысле кредитования их. Местные организации начинали нервозно реагировать на недоснабжение. Эта их нервозность передавалась областным организациям, которые, не видя переснабжения, а видя недоснабжение, обращались с повышенными, явно необоснованными требованиями к центру. В результате в центре получалась картина недоснабжения хлебозаготовительных районов в целом.
        Недовольство, вызванное недоснабжением, при наличии неподходящего ассортимента должно было пвести за собой дополнительное раздражение, что служило, стало быть, той же цели, что и недоснабжение.
        Эта работа выполнялась совокупными силами. Я имею в виду главным образом работников Текстильного синдиката, затем работников Кожевенного комбината, а также работников кооперативных-центросоюзовских.

        * * *

        По выяснении ряда организационных моментов по координированию вредительства в области товарооборота по ряду центральных органов (Наркомторг РСФСР, Госплан, Центросоюз и др.) государственное обвинение переходит к дальнейшим вопросам.
        Рогинский. Теперь я хочу перейти к вопросу о финансировании потребительской кооперации.
        Подсудимый Якубович. Система финансирования потребительской кооперации давала возможность решающее слово говорить самой потребительской кооперации - Центросоюзу, поскольку во главе Центросоюза стоял член "Союзного бюро" Петунин. Однако, конечно, содействие Госбанка точно так же требовалось для того, чтобы оформить эти планы кредитования.
        Потребительская кооперация в хлебозаготовительных районах недокредитовывалась. С другой стороны, был расчет на то, что товар будет быстро реализовываться. Эти соображения давали возможность легко обосновать относительно низкий товарный кредит потребительской кооперации, цифры, которые не удовлетворяли потребности этих организаций. Такое распределение кредитов создавало такое положение вещей, что при недокредитовании хлебозаготовительных районов создавался избыток средств по отношению тех организаций, которые не нуждались в усиленном кредитовании.
        Не оставалось другого пути, как только выпустить дополнительный срочный кредит, а это значит расширить план финансирования за счет увеличения денежной эмиссии, что являлось шагом к обесцениванию денежных знаков.
        Рогинский. Эта область вредительской работы была проведена, видимо, в полном контакте с теми вредительскими организациями, которые занимались этим делом в Центросоюзе?
        Подсудимый Якубович. Петунин был в курсе этой работы.
        Рогинский. А по линии Госбанка?
        Подсудимый Якубович. Здесь связывался сам Центросоюз, мне приходилось лишь выступать в качестве арбитра.
        Рогинский. Теперь относительно рабочего снабжения. Какие вредительские установки были в этой области?
        Подсудимый Якубович. Основное ударение во всей вредительской деятельности сводилось прежде всего к недоснабжению рабочих промышленных центров. Предполагалось, что это должно создавать недовольство среди рабочих. Это недовольство должно было влиять на политику советского правительства в смысле поворота на старые рельсы нэпа. В последующий период, когда была меньшевистской партией принята установка на совершение контрреволюционного переворота, это должно было усилить и оформить то недовольство, которое кое-где имелось.
        Позвольте мне сказать одно-два слова относительно нашего взгляда вообще на настроение рабочих кругов. Мы ошиблись в наших расчетах. Того недовольства, острого проявления которого мы ожидали, которое должно было давить на правительство, не обнаруживалось. Однако мы предполагали, что недовольство существует, но его только необходимо оформить и заострить, что это недовольство должны иметь значение в непосредственной подготовке рабочего к сочувственному отношению к контрреволюционому перевороту, и оно должно было являться предпосылкой для того, чтобы создать возможность для меньшевистской партии вести работу среди рабочих.
        Рогинский. Скажите конкретно о вредительских актах в рабочем снабжении.
        Подсудимый Якубович. В результате такой установки рабочие и промышленные центры получали явно недостаточное количество товаров, даже по сравнению с теми ресурсами, которыми мы располагали. Ассортимент этого снабжения был явно не удовлетворительный: давались товары не сезонные и не типичные для рабочего спроса.

        * * *

        Затем вызывается подсудимый Иоффе, бывш.зам.зав.отделом сбытового управления Всесоюзного текстильного об'единения. Иоффе - старый меньшевик, некоторое время не принимавший активного участия в работе меньшевистской организации. В 1927г. он был, по его словам, завербован в меньшевистскую организацию Соколовским и принимал активное участие во вредительской работе в области товарооборота. Свою вредительскую работу в области снабжения текстильными товарами он увязывал с Якубовичем и Соколовским.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НА 4-Й СТР.

В номере
Вся Правда
Главная страница

Главлит:      
Выпускающий редактор: S.N.Morozoff 
Полоса подготовлена: S.N.Morozoff